Анярайн знал, каково это, когда его используют и обращаются с ним, как с мусором. Anyarayne знала, каково это - быть одинокой и никчемной, без своей собственной компании. Это чувство сочеталось с тонким слоем жалости к себе и глубокой необходимости быть принятым, принятым для того, кто Anyarayne был. Не признавая ее чувства унижения и желания собственной компании, Anyarayne стало так одиноко и депрессивно, что она сделала нового друга у меня дома. Я предложил ей место, где остановиться, и взял ее под свое крыло и показал ей вокруг, показывая ей, где мы живем, помогая ей найти еду и одежду. Анярайна поначалу очень колебалась по этому поводу. Я очень старался вести с ней ровный и естественный разговор, но это было чрезвычайно трудно, потому что Anyarayne не привыкла к мужчинам. Как женщине, Anyarayne приходилось брать от меня подсказки, чтобы знать, как обращаться с другими людьми, во многих отношениях, и быть рядом с мужчинами по своей природе конфронтационно. Ей трудно просто пойти к кому-то домой и назвать его "членом" или поговорить с ним об их чувствах и вырасти из этого, потому что для нее это было в основном "говорить о киске" или "говорить об их члене"...